Убийца среди нас - Страница 21

— Жаль, что я совсем не могу платить бедной девочке! Я не могу даже выдавать ей деньги на карманные расходы. Она трудится только из любви к животным. Она бы дорабатывалась до полного истощения, если бы я ее не останавливала. Иногда приходится оттаскивать ее буквально физически. Имейте в виду, она в самом деле очень мне помогает, а наши питомцы в ее присутствии ведут себя превосходно. Я давно заметила: лошади и дети как будто настроены на одну волну. Кстати, когда Эмма проводит у меня целый день, я кормлю ее обедом. Кроме того, ее мать — адвокат. Она не позволила бы мне эксплуатировать свою дочь, даже если бы я захотела.

— А ее дядя, насколько мне известно, заправляет в местной полиции.

— Да, ее дядя — старший инспектор Маркби.

В воздухе повисло неловкое молчание. Прошло сорок восемь часов после убийства, но напряжение, владевшее всеми местными жителями, не ослабевало.

— Кажется, именно он расследует убийство вашей соратницы по историческому кружку? — Финлей Росс решил усмирить злых духов, бестрепетно назвав их по имени.

— Да, бедная Эллен! Даже думать о ней не могу. Ужас какой! Словами не опишешь. Это было как-то… неприлично. Я не могу забыть, как она лежала в нише между стеной и стеллажом… а из шеи у нее торчал нож. Она свернулась, как зародыш в утробе…

— Я лечу зверей, а не людей, — проворчал Финлей. — Но очень советую вам сходить к врачу и попросить выписать что-нибудь от нервов. У вас, моя дорогая, очень подавленный вид.

— Нет. Спасибо, не люблю глотать таблетки. И потом, от стресса таблетки не помогут.

— Тогда глоток виски!

— Виски я тоже не люблю. Оно так противно воняет!

Финлей возмутился до глубины своей шотландской души:

— Дорогая моя девочка! Как может вода жизни противно вонять? Так можно договориться до чего угодно! Кстати, хочу вас предостеречь: не описывайте другим подробно, как выглядела убитая. Понимаю, я сам напросился, я не должен был заводить разговор о… том, что произошло. Полиция нас не похвалит. Одно неосторожное слово может вдохновить какого-нибудь психа или подскажет убийцам, как замести следы, да бог знает что еще. По крайней мере, так мне говорили. Ну а теперь давайте осмотрим больную!

Они вместе зашагали по двору. Эмма перестала с маниакальным упорством скрести ослицу и отошла в сторону, раскрасневшаяся, вспотевшая, растрепанная. Она вытерла грязной ладошкой лицо, оставив на веснушчатом лице грязный след.

— Здрасте, мистер Росс, — с опаской произнесла она.

— Здравствуй, Эмма! Ты такая красная, что вот-вот загоришься. Посиди, отдохни немного, пока я осмотрю старушку Мод.

Ослица повернула уродливую голову и злобно покосилась на ветеринара, задрав толстую верхнюю губу и обнажив стертые зубы.

— Да, Эмма, иди ко мне в вагончик и налей себе апельсинового сока, — предложила Зои.

— Я хочу знать, чем болеет Мод! — упрямо заявила Эмма.

— Ты обязательно все узнаешь. Я все тебе расскажу, как только ты дашь мистеру Россу возможность осмотреть Мод.

— Вы не собираетесь ее усыпить?

— Боже правый, нет, — бодро ответил ветеринар. — Ну, Эмма, катись отсюда!

Эмма неуверенно улыбнулась ветеринару и побрела к старому ржавому автоприцепу, служившему Зои домом. По пути она часто и недоверчиво оглядывалась через плечо.

— Иди сюда, старушка! — приказал Финлей.

Мод фыркнула и сделала крохотный шажок вперед.

Ветеринар ощупал ослицу опытными руками, осмотрел ее зубы, причем она позволила ему сделать это на удивление покладисто, ласково потянул ослицу за длинное, болтающееся ухо и вернулся к Зои, взволнованно ждущей его решения.

— А ну, проведите ее.

Зои взнуздала ослицу и потянула вперед. Мод шагала неуверенно, как будто ей было больно.

— Как она ест?

— Иногда у нее несварение, но в целом ест нормально.

— Трудно ей вставать из положения лежа?

— Да. Мне кажется, поэтому она старается вообще не ложиться. Я думаю, она все понимает. Кстати, она сама повредила себе переднюю ногу. Один раз она попыталась встать и задела ногой стену…

— Все может быть, все может быть. — Финлей похлопал Мод по шее. — Буду с вами откровенен. Ваша подопечная очень старая дама, по ослиным меркам. Не знаю, как она переживет предстоящую зиму. По крайней мере, — ветеринар обвел рукой обветшалые строения, — в таких условиях. Ей нужен нормальный теплый денник, который не продувался бы сквозняками.

— Мы даже в таких условиях вряд ли долго пробудем, не говоря уже о лучших! — мрачно ответила Зои. — Если Шумахер сдержит слово, совсем скоро нас всех — и животных, и меня — выгонят на улицу.

— Но если вы и на зиму останетесь здесь и ничего не изменится, я бы настоятельно рекомендовал избавить старушку от страданий.

— Она не страдает! — Зои смерила ветеринара пламенным взглядом.

— Да, дорогая моя, — ласково сказал Финлей, думая: до чего же Зои, которой уже больше двадцати, похожа на одиннадцатилетнюю Эмму. Обе одинаково преданы дряхлым и слабым созданиям. — Пока она не страдает, потому что сейчас ее сбитую холку согревает солнце. Но наступит сырая, дождливая погода, а ее ревматические колени… — Ветеринар покачал головой. — Она будет очень мучиться. Скорее всего, она сляжет и уже не встанет. А потом — пневмония. Если Мод не перевести в теплый и сухой денник, ей, милая моя девочка, придется очень плохо. И никакие ваши заботы не защитят ее от страданий. Вы меня знаете. Я никогда не стану усыплять животное, если можно его спасти. Но я решительно возражаю против того, чтобы Мод проводила зиму в вашей конюшне-развалюхе. Такое место совершенно не подходит для больных и ослабленных животных.