Убийца среди нас - Страница 77

Маркби даже радовало то, что у Черка такая устрашающая внешность. Он подозревал, что, несмотря на наличие ордера на обыск, войти в дом окажется непросто, а уж вынести отсюда что-то — и подавно.

— Славное местечко, — несколько обиженно заметил Черк, приглаживая свои моржовые усы толстым пальцем, похожим на сосиску. — А там что? — спросил он, тыча в окно цокольного этажа. — Как будто отдельная квартира.

— Наверное, там живет прислуга, — ответил Маркби. — Насколько я знаю, у них двое слуг-филиппинцев.

— Они хоть по-английски-то говорят? — спросил Черк, раздраженный тем, что вредная судьба как будто нарочно воздвигает перед ним все новые и новые преграды.

— Да, наверное. Кстати, дом принадлежит миссис Фултон. Когда они поженились, дом у нее уже был.

— Жаль, что у моей старушки ничего не было! — обиженно вздохнул Черк, лишний раз убеждаясь в несправедливости жизни. — Хотя мы все-таки получили садовый участок, оставшийся после ее папаши.

— Увлекаетесь садоводством? — оживился Маркби. Он был приятно удивлен тем, что у них с его мрачным спутником нашлось хоть что-то общее.

— Хоть дома можно не сидеть! — многозначительно проговорил Черк. — Мы едим овощи, которые выращиваем на огороде. Но овощи — это так. Не моя стихия. Я георгины люблю. Даже записался в клуб любителей георгинов. Только их и выращиваю в садике.

— Уховертки не докучают?

— Как же не докучают! Из-за них моя хозяйка не любит срезанных букетов. Поставишь цветы в вазу, а оттуда выползет уховертка и побежит но столу. Моя Эйлин страсть как боится всяких насекомых. Как увидит паука — орет, словно ее режут. Зато ее дядя змей разводит. Держит в стеклянных банках. Они у него по всему дому, даже в спальне. Поэтому против змей она ничего не имеет. А вот от всяких насекомых прямо бесится.

— Я бы с удовольствием взглянул на ваши георгины, — сказал Маркби.

Черк на секунду просиял, но на его лице вскоре появилось обычное для него мрачное выражение.

— Если бы вы не спешили, я бы вас к себе сводил. Приезжайте еще раз, тогда и посмотрим. Жаль!

Последовало молчание. Облокотившись на перила и разглядывая окна в полуподвале, Черк заметил:

— Оттуда только что кто-то высунулся и тут же спрятался.

— Наверное, слуги боятся пускать в дом посторонних, когда хозяев нет дома. Как по-вашему, по нам сразу видно, что мы из полиции?

Маркби и Черк быстро переглянулись.

— Тут уж ничего не поделаешь! — вздохнул Маркби.

Входная дверь скрипнула и приоткрылась — она была заперта на цепочку. В щель осторожно высунулась женщина — точнее, видны были только нос и рот.

— Добрый день! — громко поздоровался Черк, делая шаг вперед и привычным жестом выхватывая из заднего кармана ордер на обыск и служебное удостоверение. — Полиция. Инспектор уголовного розыска Черк. Вот, взгляните. Все в порядке? У меня есть ордер. Мы хотим войти.

— Я спросить мой муж! — ответил голос из-за двери. — Вы дать мне документ.

— Приведите… мужа… сюда! — возразил Черк, разговаривая громче и медленнее обычного. Он прижался лицом к щели. — Я покажу документ вашему мужу, ясно?

Дверь захлопнулась в миллиметре от его носа.

— Вот дура! — проворчал Черк, попятившись.

— Она боится, — сочувственно проговорил Маркби.

С той стороны двери послышались голоса. Звякнула цепочка, и дверь распахнулась. Горничная позвала мужа. Они стояли бок о бок, перекрывая вход, и подозрительно смотрели на Черка и Маркби.

Черк снова показал свое удостоверение и ордер на обыск и, стараясь говорить, на его взгляд, как можно проще, подстраиваясь под речь иностранцев, пояснил, что это значит. Когда он замолчал, Маркби подумал: если бы сам он заранее не знал, в чем дело, то ничего бы не разобрал.

— Мистер и миссис Фултон нет дома! — ответил филиппинец.

— Вы Рауль? — бодро спросил Маркби, опережая Черка. Крупицами важных сведений он был обязан Мередит. — Вы ведь повар, да?

Рауль чуть-чуть расслабился.

— Да, я Рауль. Я повар. Мистер и миссис Фултон нет дома.

— Мы знать. Но мы входить. — Ломаная речь оказалась заразительной. Маркби выругался про себя. — У нас есть ордер, то есть разрешение, чтобы войти. Понимаете?

Супруги быстро перекинулись парой-тройкой слов на незнакомом для Маркби языке — скорее всего, на тагальском. Наконец, они нехотя отошли от двери и впустили в дом полицейских.

— Кабинет, — сказал Маркби. — Где кабинет мистера Фултона? Комната, где он работает.

Он изобразил печатание на машинке.

Снова переговоры на тагальском.

— Пойдемте, пожалуйста! — пригласила горничная, повернувшись и уходя в коридор.

Краем глаза Маркби заметил, что Рауль пятится к телефону.

— Нет! — решительно заявил он. — Никаких звонков. Мы все идем в кабинет мистера Фултона.

Все четверо прошли к двери в конце небольшого коридорчика. Долорес постучала; Маркби и Черк изумленно переглянулись.

Горничная открыла дверь, и изнутри послышался медленный, неуверенный стук по клавишам пишущей машинки.

— Сеньор, здесь господа из полиции. У них есть документ.

Стук резко прекратился, и кто-то издал короткий удивленный возглас. Так же удивились и гости.

— Вы говорили, их нет дома? — хрипло спросил Черк.

— Пошли! — сказал Маркби.

Пройдя мимо Долорес и Рауля, он распахнул дверь кабинета и заглянул внутрь. В затылок ему дышал инспектор Черк.

Из-за стола поднялся Виктор Мерль; судя по всему, он печатал на старом «ремингтоне».

— Боже правый, старший инспектор! — воскликнул искусствовед. — Что вы здесь делаете?